Взбаламученное море - Страница 130

• Предыдущая
• 130 / 147
• Следующая

К удивлению своему, он на этот раз застал ее дома и, грубо отворив дверь, вошел к ней в номер.

Софи, с изнуренным и истощенным лицом, стояла около своего дорожного сундука и укладывала в нем.

Бакланов начал прямо:

– Вам, вероятно, приятно здесь, но я никак не мог этого сказать про себя, а потому я уезжаю.

– Я сама уезжаю, – отвечала она ему спокойно.

– Куда же это?

– В Париж.

– Но ведь мы, кажется, предполагали с вами ехать сначала в Швейцарию, подышать чистым воздухом.

– Поедемте в Швейцарию, для меня все равно, – отвечала Софи, садясь уже на стул.

Бакланов опять ожил от радости.

– У меня только денег нет; я должна спешить, – прибавила она.

– Да деньги у меня есть, возьмите на путешествие.

– Хорошо!..

Через несколько минут Бакланов решился ее спросить о главном:

– А что, Софи, вы много проиграли?

– Много, – отвечала она с улыбкой: – тысяч сорок франков проиграла.

– Сорок тысяч! Зачем же вы это делали?

– Так, от скуки… скучно… – отвечала Софи.

– Много ли же теперь у вас осталось от всего капитала?

– Немного уж! – отвечала Софи опять с улыбкой и затем, выслав Бакланова от себя, занялась своим туалетом, и к обеду вышла блистающая красотой и нарядом.

5. Восхождение на гору Риги

По Цугскому озеру к Арту шел пароход.

На нем ехали наши путешественники. Тут они уже входили в настоящие швейцарские горы, которые, сдавляя взор то зеленеющими, то обрывистыми и почти голыми скалами, окружали их со всех сторон. Неба чистого, голубого, блистающего полуденным солнцем, был виден только клочок. На нижних склонах гор были рассыпаны деревеньки, а на верхних – изредка мелькали пастушьи хижины. Все это как будто бы было на театре, а не в жизни и не на земле.

Бакланов беспрестанно повертывался из стороны в сторону.

– Нет, тут жить нельзя, – говорил он. – это слишком все как-то искусственно… Жизнь человеческая должна проходить обыкновеннее.

– Что в нашей-то обыкновенной жизни! Наскучила уж она! – возразила Софи.

– Посмотри, – прибавил он: – ты видишь дым около этой горы? Это облака.

– Это гора Риги! – объяснил им стоявший около них господин, в плоховатом пальто, но с чрезвычайно добродушною физиономией.

– Риги… Мы туда и поедем? – переспросил Бакланов.

– Туда, на самый верх; его еще не видать в облаках.

– Софи! Мы будем в этих облаках! – воскликнул Бакланов.

Но Софи в это время была занята другим. Она уже несколько минут не спускала глаз с того самого молодого англичанина, который подал ей перчатки в Бадене и который решительно теперь ехал по следам их: куда они брали билеты, туда и он.

Софи, конечно, на мгновение, но придала такое выражение глазам, что в значении ее взгляда не оставалось никакого сомнения; англичанин при этом слегка улыбнулся и потупился.

– Madame! – обратился к Софи господин в поношенном пальто (это был их проводник): – угодно вам пешком или на лошади ехать на гору?

– А как страшнее? – спросила она его.

– Некоторые дамы боятся верхом, а другие нет.

– Ну, так я поеду верхом и на самой сердитой лошади! Смотрите, такую мне и дайте!

– Вы получите коня, достойного вас! – сказал ей вежливый швейцарец.

Софи говорила громко и при том опять взглянула на англичанина.

Тот опять улыбнулся своею хорошею улыбкой.

Всего этого Бакланов или не видал, или не хотел видеть, и только, уж вслушавшись в последние слова Софи, проговорил:

– Что за глупости ехать в гору на сердитой лошади!

– Я так хочу, и в ледники еще пойду, – отвечала Софи.

Бакланов пожал плечами. Они, как выехали из Бадена, все ссорились.

В Арту проводник провел их в гостиницу.

Англичанин тоже пришел туда.

Софи переменила туалет и вышла в черном с длиннейшим шлейфом платье и шляпке a la Гарибальди.

Бакланов все это время был на улице и смотрел, чтобы в самом деле не привели бешеных лошадей.

– О, нет! У нас таких нет! – успокаивал его проводник.

Софи стояла перед зеркалом и начала поправлять свои волосы, которые, по густоте своей, никак не укладывались под шляпку.

– Как идет к вам этот наряд! – осмелился наконец обратиться к ней с первыми еще словами англичанин, и при этом весь вспыхнул.

– Вы находите? – спросила Софи.

– Да, – проговорил англичанин.

– Вы едете на Риги? – спросила его Софи.

– Д-да! – протянул еще раз англичанин. – А вы потом куда поедете? – прибавил он уже робко.

– В Париж.

– И я! – сказал англичанин.

– О, это хорошо! – воскликнула Софи и, молодцевато похлопывая себя хлыстом по платью, пошла навстречу Бакланову.

– Все готово, – сказал тот.

– Allons! – обратилась Софи к англичанину.

Тот пошел.

Софи, как только усадили ее, сейчас же начала свою лошадь бить хлыстом и поскакала.

– Софи! Софи! – кричал Бакланов, едва поспевая за ней.

Англичанин ехал от них в некотором отдалении около своего проводника, который нес ему плед, подзорную трубу и стулья в палках.

– Monsieur! – воскликнула вдруг Софи, обертываясь к нему: – угодно вам ехать со мною рядом?..

Англичанин подъехал к ней.

Бакланов нарочно стал отставать, чтобы не подать виду, что ему неприятно.

– Поскачемте! Кто из нас кого перескачет! – сказала Софи: – дайте руку; вот этак виднее, кто у кого впереди!.. – прибавила она, протягивая свою ручку. Англичанин, совсем сконфуженный, взял ее.

– Тише, тише, Софи! – закричал опять Бакланов, поскакав.

Проводники тоже бежали.

– Так, messieurs, нельзя! Нельзя! – говорили они.

– Так ездить на чужих лошадях нельзя! – передавал их слова Бакланов Софи.

• Предыдущая
• 130 / 147
• Следующая